друга, режиссёра с киностудии имени Горького. Он нас и познакомил:
- Мина Моисеевна, - сказал он, - знаете, кто это? :Это Хайт!
- Так что, - спросила она, - мне встать по стойке <смирно или пойти
помыть шею?
- Не надо, - сказал я. - Можете ходить с грязной.
- О, какой язвительный молодой человек! Жалко, я не знала, что у меня
будет такой важный гость. Купила бы чего-нибудь особенного к чаю. Вы,
кстати, чай будете без какого варенья: без вишнёвого или без
клубничного?
- Если можно, то без малинового.
- Пожалуйста! У меня всё есть.
читать дальше
Насчёт варенья она, конечно, хохмила. Нашлось у неё и варенье, и
печенье, и конфеты - как это водится в приличном еврейском доме. Вот
иногда видишь человека всего пять минут, а такое ощущение, что знаешь
его всю жизнь. Точно такое же чувство возникло у меня после встречи с
Миной Моисеевной.
Когда я вижу сегодня на сцене Клару Новикову с её тётей Соней, для
которой пишут лучшие юмористы, я всегда думаю: а как же тётя Миня? Ведь
ей никто не писал, она всё придумывала сама.
Помню, сидим мы с ней, беседуем. Вдруг - телефонный звонок. Кто-то
ошибся номером. Громкий мужской голос, который слышу даже я, кричит:
- Куда я попал?!
- А куда Вы целились? - спрашивает тётя Миня.
Хотя в душе она была стопроцентной еврейкой, терпеть не могла
разговоров, какие мы все потрясающе умные.
- Ай, не морочьте голову, вот Вам мой племянник, дофке еврей, - тупой,
как одно место. Кончил в этом году школу - и что? С его знаниями он
может попасть только в один институт - в институт Склифосовского!
Я иногда начинал её дразнить:
- Но мы же с вами избранный народ!
- Мы - да! Но некоторых евреев, по-моему, избирали прямым и тайным
голосованием, как наш Верховный Совет.
Теперь пришла пора сказать, кем же была тётя Миня. Она была
профессиональной свахой. Сегодня, в эпоху брачных объявлений и
электронных связей, эта профессия кажется ушедшей. Но только не для тех,
кто знал Мину Моисеевну.
- Человек должен уметь расхвалить свой товар, - говорила она. - Реклама -
это большое дело. Посмотрите, когда курица несёт яйцо, как она кричит,
как она кудахчет. А утка несёт тихо без единого звука: И результат?
Куриные яйца все покупают, а про утиные никто даже не слышал. Не было
звуковой рекламы!
Не знаю, как она рекламировала своих женихов и невест, но клиентура у
неё была обширная, телефон не умолкал с утра до вечера. Было сплошным
удовольствием слушать, как она решает матримониальные дела.
- Алло! Что? Да, я вас помню, Володя. Так что Вы хотите? Чтоб она была
молодая, так, красивая, и что ещё? Богатая. Я не поняла, Вам что, нужно
три жены? Ах, одна! Но, чтоб она всё это имела. Ясно. Простите, а что вы
имеете? Кто Вы по профессии? Учитель зоологии? Хорошо, звоните, будем
искать:
- Алло! Кто говорит? Роза Григорьевна? От кого Вы? От Буцхеса. Очень
приятно. А что Вы хотите? Жениха? Для кого, для дочки? Нет? А для кого,
для внучки? Ах, для себя! Интересно. Если не секрет, сколько Вам
исполнилось? Тридцать шесть? А в каком году? : Хорошо-хорошо будем
искать: Может быть, что-то откопаем.
- Алло, это Яков Абрамович? Хорошо, что я Вас застала. Дорогой мой, мы
оба прекрасно знаем, что у вас ужасная дочь, которая не даёт вам жить.
Но всё равно, когда я привожу жениха, не надо ему сразу целовать руки и
кричать, что он ваш спаситель. Они тут же начинают что-то подозревать!
Когда Мине Моисеевне исполнилось 75, она приняла самое важное решение в
своей жизни - уехать в Израиль. Все подруги по дому дружно её
отговаривали:
- Миночка, куда Вы собрались на старости лет? Жить среди незнакомых
людей!
- Я вот что подумала, - сказала тётя Миня, - лучше я буду жить среди
незнакомых людей, чем среди знакомых антисемитов!
И она уехала. Тихо, незаметно, никому ничего не сказав. Тогда в
аэропорту <Шереметьево фотографировали всех провожающих, и она не
хотела, чтобы у нас были неприятности после её отъезда. Прошли годы,
многое в мире изменилось. Советский Союз установил дипломатические
отношения с Израилем - и я впервые оказался на Святой земле. Я сразу же
попросил своих друзей отыскать Мину Моисеевну, если она ещё жива, а если
нет - хотя бы узнать, где она похоронена.
На следующее утро чуть свет в моём номере зазвонил телефон:
- Алло! Это великий русский писатель Шолохов-Алейхем?
- Тётя Миня! - заорал я. - Это Вы?
- Ну да! Что ты так удивился, будто тебе позвонил Ясир Арафат?
Через пару часов я уже завтракал в её квартире, точь-в-точь копии
московской: те же занавески на окнах, те же фографии на стенах, такой же
маленький телевизор, по которому шли всё те же наши передачи.
- Ничего не меняется, - сказала она, перехватив мой взгляд. - Всё как
было. Даже профессия у меня та же.
- Как? Вы и здесь сваха?
- Почему нет? Здесь тоже надо соединять женихов и невест. Как говорится,
сводить концы с концами.
Дальнейшая часть дня проводилась под аккомпанемент сплошных телефонных
разговоров тёти Мини:
- Алло? Слушаю!... Да, я Вас помню. Вы хотели невесту с хорошим
приданым. Там вот, можете открывать счёт в банке <Хапоалим - я вам
нашла невесту. За неё дают 50 тысяч шекелей. Что Вы хотите? Посмотреть
её фото? Милый мой, за такие деньги я фото не показываю. Получите
приданое, купите себе фотоаппарат и снимайте её, сколько влезет!
- Алло? Боке ртов, геверет! - и тётя Миня затараторила на иврите, как
пулемёт. - Ненормальная румынская еврейка, - сказала она, положив
трубку. - Денег полно - и она сходит с ума. Не хочет блондина, не хочет
брюнета, подавай ей только рыжего! Откуда я знаю, почему? Может, у неё
спальня красного цвета, хочет, чтоб муж был точно в цвет!.
- Алло? Ша, что Вы кричите? Кто Вас обманул? Я Вам сразу сказала, что у
неё есть ребёнок. Какой позор?... В чём позор?...Ах, ребёнок родился до
свадьбы! Так что? Откуда ребёнок мог знать, когда свадьба?...
А я сидел, слушал всё это и умирал от счастья и восторга! Потому что за
окном был Тель-Авив, потому что рядом была тётя Миня, потому что, слава
Б-гу, есть то, что в нашей жизни не меняется.
Не знаю, может это звучит немного высокопарно, но для меня тётя Миня
олицетворяет весь наш народ: тот же юмор, та же деловая жилка,
скептическое отношение ко всему и удивительная жизненная сила. Всё, что
позволило нам выжить в этом кошмарном мире!
Порой мне кажется, что брось тётю Миню в тундру в тундру, в тайгу - и
уже через пару дней она будет ходить по чумам, сватать чукчей и
эскимосов:
- У меня для Вас потрясающая невеста! Она даже не очень похожа на чукчу,
скорее на японочку. Какое приданое?... Какие олени?...Нет, он сошёл с
ума! Я ему предлагаю красотку, а он хочет оленей. Да Вы только женитесь -
и у вас рога будут больше, чем у оленя!
Сегодня тёти Мини уже нет на земле. По нашему обычаю, умершим нельзя
приносить цветы, но никто не сказал, что им нельзя дарить рассказы. Я
написал его в память Мины Моисеевны и жалею только о том, что она его не
услышит. Иначе она бы непременно сказала:
- Между прочим, про меня мог бы сочинить и получше! К тому же ты забыл
вставить мою главную фразу о том, что надо уметь радоваться жизни.
Обязательно напиши: "Пока жизнью недоволен - она и проходит! Так
всегда говорила я, простая еврейка, которая соединяла людей по парам."
(с)Аркадий Хайт